Дополнение к двум предыдущим публикациям (Окончание статей «Недопокаяние» и «Актуальная суть православного учения о Таинстве Покаяния»)

В начале сей статьи еще раз подчеркну необходимость кающемуся православному христианину помнить свои прощенные на исповеди грехи таким образом, как это было описано в предыдущей публикации («Актуальная суть православного учения о Таинстве Покаяния»). Еще раз замечу, что враг нашего спасения всячески препятствует сему, внушая нам здесь страх, особенно если наши грехи, как сие часто бывает в наше время, — очень тяжкие.
Да и по нашей весьма низко падшей природе нам гораздо легче чувствовать себя после исповеди «абсолютно безгрешными», забывая свои прошлые грехи так, как будто бы их не было вовсе. Чем мы готовим себе новые грехопадения так, как сие было описано в публикации «Недопокаяние».
Очевидно, — это пагубный путь. Поэтому, чтобы избежать этого ложного страха (идеже не бе страх» (Пс.13: 5) целомудренного воспоминания своих прошлых грехов, сколь бы тяжкими они не были, следует помнить самые основные положения догмата Искупления. Согласно ему за все наши грехи, во искупление их, была принесена Крестная Жертва Христова. Цена которое неизмеримо высока, ибо на Кресте был распят Бог!
Православие нас учит, что сколь не велик грех Адама, введшего своим грехом в мир смерть (Рим.5: 12), но он убил человека или человеков. На Кресте же умер Господь! И насколько Бог выше человека – а Он неизмеримо выше, — так точно и Крестная Жертва Христова поэтому неизмеримо покрывает все грехи людские. Посему если собрать все грехи человечества, сколько их было, сколько их есть, и сколько их еще будет, то это, по словам святых отцов, будет лишь ничтожная капля по сравнению с величайшим океаном милосердия Божия, явленного нам на Кресте!
Что и является в Таинствах Крещения и Покаяния. В коих целительные и животворящие воды сего океана полностью омывают все наши грехи. Помня сие, не будет бояться взирать на них с сокрушением, чувствуя себя грешниками кающимися. Тогда и получим многую духовную пользу уже хотя бы потому, что таковые подобны тому евангельскому мытарю, который «стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! Будь милости ко мне грешнику!» (Лк.18: 13).
А мнимо «безгрешный», не видящий своих грехов, зато по гордыне хорошо видит свои мнимые или реальные добродетели, подобно фарисею, который «молился в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю» (Лк.18: 11-12).
Посему-то первый и «пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк.18: 14).
И чтобы читатель еще более уяснил себе эту истину прощения наших грехов в покаянии ради Крестной Жертвы Христовой, приведу толкование святителя Феофана Затворника на уже цитируемой место послания ап.Павла (Кол.2: 14): «Помянув об отпущении грехов, продолжает объяснять, как оно даровано. Как выше (Кол. 3:11, 12) объяснял он отъятие силы живущего в нас греха, называя его то обрезанием нерукотворенным, то совлечением тела греховного, то спогребением и совостанием Христу в крещении; так здесь объясняет он разнообразно устроение отпущения грехов крестною смертию Христа Спасителя, называя это изглаждением рукописания, взятием его от среды и пригвождением ко кресту или разодранием. То и другое делает он для того, чтоб, с разных сторон представляя один и тот же предмет, яснее его изобразить и глубже напечатлеть во внимании. Отсюда уразумеваем притом, что устроение отпущения грехов есть особое дело в домостроительстве спасения, равносильное устроению обрезания сердца и благодатного оживления.
«Истребив еже на нас рукописание». «Истребив», εξαλειψας, – изгладив, как изглаждают следы чего-либо на песке, воске и подобном, как изглаждают буквы, написанные каким-либо способом на чем-либо. Есть рукописание на нас. Его изгладил Бог крестною смертию Христовою. Какое это рукописание? Рукописание, собственно, есть собственноручная долговая расписка. Какие у нас долги? Грехи, как и в молитве Господней читаем: «остави нам долги наша». Итак, крестною смертию Христовою Бог изгладил грехи наши, изгладил первородный грех, изгладил и все грехи каждого человека от начала мира и до конца его. Такова сила смерти Господней. Всякий имеет свое рукописание грехов, и оно на нем лежит и само требует удовлетворения, как содомский вопль отмщения грехов. Правда Божия терпела, терпит и будет терпеть каждому, удовлетворяясь искупительною и ходатайственною смертию Христовою. Но чрез это рукописание каждого не теряет своей силы. Если оно не будет изглажено и разодрано, то в свое время потребуется за него взыск и уплата. Как же достигается изглаждение и разодрание рукописания сего? Каются с верою в крестную смерть Господа, и, когда за тем погружаются в купель, вода крещальная или паче благодатная сила крещения изглаждает грехи, и рукописание представляет одну чистую хартию, на которой ничего не остается написанным. Вот это и говорит Апостол: Бог даровал нам грехи, изгладив рукописание грехов наших. Святой Златоуст говорит: «и что же? Позволил им остаться? Нет; истребил их; не только даровал, но совсем истребил, чтоб они никогда не показывались». То же и блаженный Феофилакт пишет: «поелику сказал, что Бог «даровал нам прегрешения»; то, чтобы ты не подумал, что Он все же оставил их быть где-либо, и видимыми быть, говорит: нет, не то; Он совсем изгладил их, вычистил». Этого сподобляются все крещаемые; и если б по крещении никто не грешил, то ни на ком бы из них рукописания такого и не было. Но как грешат, то хартия опять исписывается грехами и снова изглажена быть может только слезами покаяния. Сила же, изглаждающая все, одна – крестная смерть Господа. В смерти Господа изглажены рукописания всех людей, которые Апостол объединяет и представляет как единое рукописание всего человечества. В силе так и есть; но в действительности рукописание каждого изглаждается во святом крещении или покаянии по вере в Господа, за нас умершего крестною смертию.
Почему Апостол и приложил: «ученми», δογμασιν.Наши толковники все разумеют под сим словом веру. Святой Златоуст говорит: «»ученми», говорит. Какими «ученми»? Верою. Следовательно, достаточно уверовать. Павел не делами дела, но верою дела изглаждает». Блаженный Феодорит пишет: «Бог Слово (вместо ветхозаветных способов очищения грехов) дал нам евангельские догматы, за сохранение их обетовав нам спасение». Экумений: «δογμασιν, – то есть верою или догматами нашего благочестия (веры христианской). И именно изглаждается рукописание в крещении». То же и у Феофилакта. – И очевидно, что «ученми» стоит у Апостола как указание на способ или образ изглаждения рукописания. Потому всякое толкование, по которому «ученми» соединялось бы с «рукописанием», надобно считать неуместным здесь.
«Еже бе сопротивно нам». Рукописание было против нас, осуждало нас, требовало удовлетворения. Где же оно было? Где-то посреде. Где же посреде? Посреде всего сущего. Все творения – и земные, и небесные, и вещественные, и духовные – видели это бывшее против нас рукописание, соглашались, что праведно взыскать с нас долги по сему рукописанию, и, следовательно, тоже были против нас. И правда Божия требовала того же – еще паче. Между тем мы ничего не могли представить в уплату, – и належала нам крайняя беда. Что же сделал положивший спасти нас многоблагоутробный Бог? «То взят от среды» – принял наше рукописание с глаз долой, так что никто уже более его не видел. «Взят», ηρκεν, – от: αιρω. Значение этого слова точно выражает наша обычная фраза: возьми или прими это отсюда, с глаз долой. Так и рукописание наше принято было от среды и никому уже не бросалось в глаза. «Взят от среды, значит, – сделал, чтоб его не видно было» (блаженный Феофилакт). Куда же девал его милостиво спасающий нас Бог? «От среды взял, но, может быть, где-либо в другом месте спрятал. Потому страх берет, как бы не стал когда-либо взыскивать с нас по сему рукописанию. Теперь простил, а как раскается, что простил, и начнет взыскивать: рукописание цело. Апостол и устраняет этот страх, сказав: «пригвоздив е ко кресту». Взяв от среды, Бог не отложил его куда-либо в сторону на сохранение, а разодрал его: пригвождением ко кресту означается разодрание» (из Экумения перифраз). «Взяв от среды, ни нам его не отдал, ни Сам у Себя не сохранил, но, пригвоздив ко кресту, разодрал» (блаженный Феофилакт). Это – метафорическое выражение. Значит же оно вот что: «так как все мы были под грехом и наказанием; то Он, претерпев наказание, свободил нас и от греха, и от наказания. Наказание же претерпел Он на кресте. Туда взял Он и рукописание и пригвоздил его с Собою, а потом, как имеющий власть, и совсем разорвал его» (святой Златоуст). «Этим святой Павел выразил несомненность прощения и безвозвратность (взыскания)» (Экумений). Все, укрывающиеся верою под сень креста, безопасны от взыскания за грехи по правде Божией. Кровь Христова очищает их от всякого греха. Помазуются же они сею очистительною кровию в крещении и покаянии».
Впрочем, читатель, вспоминая ранее сказанное, думаю, понял, что здесь, как и у других святых отцов, речь идет о полном уничтожение именно греховной силы сего рукописания, т.е. ядовитой силы греховного змея, а не того медного змия (т.е. памяти о наших прошлых и прощенных при нашем покаянии грехов), воззрение на которого или на которые весьма душеполезно.
Великие отцы и учители Церкви, достигнув величайших ступеней святости, т.е. истинной безгрешности, в своих поучениях на Кол.2: 14 преимущественно обращали внимание на полное изглаждение или уничтожение греха в пригвожденных ко Кресту своих рукописаниях. Что для них, как истинно безгрешных, было вполне естественно – именно такими они себя и ощущали.
Но для нас, пришедших в православие из атеизма, поэтому несущих в себе, как это было описано в публикации «Недопокаяние», семена постатеистической, греховной «безгрешности», полезнее смотреть на сие очищенное Крестом Христовым от греховного яда рукописание как на своего рода медного змия, постоянное воззрение на коего, т.е. постоянная память о наших прощенных грехах, — для нас спасительно.
Тут все получается по теории ПНС («Путь не святых»). Святые отцы и мы, люди нынешнего времени, находимся в разных, хотя и симметричных пунктах духовного пути: они в сверхъестественном состоянии, а мы – в противоестественном; и сходство между ними и нами по противоположности. Поэтому истинная безгрешность святых отцов – это, образно говоря, глубокое озеро чистейшей воды, которая спасет от духовной смерти любого жаждущего. А вот наша постатеистическая, греховная «безгрешность» — это смрадное болото, наполненное ядовитой жижей, от которой духовно умрет всякий, глотнувший ее.
Поэтому ни в коем случае не надо путать то озеро истинной святости или безгрешности и наше болото ложной, греховной «безгрешности», сколь бы похожими они, по действию диавола, нам бы не казались!