О современных проблемах в церковной жизни

О выборе храма, сокращенных богослужениях и молитве на службе

Если есть возможность выбора, надо ходить в том храм, где больше душа открывается. Кто нас привязывает? Подчас с одним священником испытываешь больше гармонии и согласия, чем с другим. С некоторыми мы готовы говорить и час, и два, а с другими разговор не клеится.

Никакого греха нет, когда мы выбираем то, что наиболее соответствует нашему душевному расположению. Хуже, когда выбора нет.

Почему некоторые священники сокращают службы? Не потому что он плохой, а потому что мы плохие. Есть мудрая русская пословица:

«По Сеньке и шапка».

Ведь самая страшная наша беда считать, что все вокруг дрянь, а только я один хороший. Здесь надо понять простую мысль: никаких случайностей не бывает.

Дай Бог мне хотя бы при этих сокращенных богослужениях, но помолиться, а не постоять в храме и мечтать, бродя мыслями по всему миру. Мы в храме-то молимся или нет? Посмотрите за собой, Только и знаем, что осуждаем направо – налево и самого священника, а сами мечтаем и в мыслях грешим. Если б мы хотя бы в это краткое время помолились, тогда бы Бог устроил и сам священник сделал службы нормальными.

Есть незыблемый закон, что Дух творит себе формы. Каково духовное состояние, таково будет и внешнее выражение. А мы начинаем требовать внешнего, не имея подчас никакого внутреннего. Как заблуждаемся!

Правильной же называется молитва, которая совершается прежде всего с вниманием. Молитва без внимания — это пустозвонство, болтология, буквально оскорбление Бога, как пишет один из святых. Итак, первое – внимание.

Второе условие для молитвы – покаяние. О чем может молиться глубоко больной человек? Как бы только излечиться. О чем он будет молить врачей? Помогите исцелиться. Так вот и молитва наша должна быть именно такой, потому что все мы глубоко больны. Ведь нас ни с какой стороны не тронь, настолько мы больны. Мы не можем не осуждать, не завидовать, не жадничать, не оскорбляться, не гордиться, Боже мой, не хочется даже перечислять всего, чего мы не можем. Поэтому, есть о чем молиться.

Итак, внимание, благоговение и покаяние. Это три важнейших условия, при которых молитва может быть молитвой. Если этого нет, происходит самообман.

Знаете, почему мы часто живем и не чувствуем в себе никаких изменений? Причина простая: не молимся. В храм придем, не молимся. Дома читаем, опять не молимся. Какой-то жуткий самообман! Столько времени проводим, особенно те, кто посещают богослужения, столько часов. А сколько раз помолились? Сколько раз сказали от всей души: «Господи, помилуй меня»? Мы подменили молитву внешней ее формой. Это страшная катастрофа, которая убивает человека. Всю жизнь православный — и никакого православия нет.

Когда во время богослужения песнопения понятны, надо помолиться.

Надо обязательно приучать себя к этой молитве. Тот, кто начнет это делать, скоро увидит, что служба будет пролетать незаметно. Понуждать себя надо. Без труда не выловишь рыбку из пруда.

А то мы думаем, что молиться – это просто так, как подойти к фортепиано и начал играть. Нет, надо учиться, а все обучение состоит в том, чтобы начинать с самой краткой молитвы. Хоть «Господи, помилуй», но произнеси с полным вниманием, покаянием и благоговением. И так несколько раз за службу. Это надо делать. Тот, кто станет на этот путь и постепенно будет в этом упражняться, скоро увидит, какое благо принесет своей душе.

Святые отцы говорят, что Бог особенно принимает ту молитву, когда человеку не хочется молиться, когда вся душа против молитвы, когда сердце каменное. Вот эту молитву нашего ума Бог и принимает. А когда готов лететь на небеса, чего ж особенного? В таком состоянии любой будет молиться, никакого тут достоинства нет.

Достоинство – это когда мы покажем верность в затруднительном положении. Понимая умом, молимся: «Господи, я вижу мое каменное сердце каменное, но я верю. Господи, помилуй меня». И опыт говорит, что если человек так будет молиться, Господь очень скоро даст освобождение от этой каменности и такую радость, что запомнится надолго.

Каким должен быть клирос

Знаете, что такое клирос? Раньше вместо клироса отвечал народ.

В древности на богослужении то, что мы сейчас называем пением, было речитативом, как бы на певческий мотив читалась Псалтирь и другие тексты. А потом отдельные люди стали занимать особое место и вместо всего народа отвечать на возгласы священника.

Сегодня сплошь и рядом алтарь и клирос оказались совершено автономными областями. Клирос очень часто совершает концерт во время богослужения. Заботятся о пении, а не о согласовании с алтарем, с молитвой. Дают концертики.

Я часто привожу пример.

Как точно она выразилась! Пьесу. Батюшки там сами в алтаре, а тут — наше дело.

В результате часто что происходит? Полная независимость. Задача же клироса — помочь людям молиться, не развлекать, не отвлекать, а создать в церкви атмосферу мира, тишины, спокойствия, помочь людям сосредоточиться.

А когда люди стоят причащаться — им выдают концерт. Это что такое? То есть, не дай Бог, кто помолится перед причастием. Это беда нашего времени.

Кстати, когда вошло в церковную жизнь итальянское пение, многоголосие, дважды в XVIII веке собирался Святейший Синод русской церкви и запрещал эти концерты. Ничего не помогло. Так и продолжается до сих пор.

Всю атмосферу в храме создает хор, клирос. Поэтому приходится призывать священников: следите за пением, не давайте этой свободы, когда что хотят, то и поют. Иногда туда берут дирижеров, не регентов, светских людей, которым важна только музыкальная сторона и все. Происходит нарушение самой главной функции хора – помочь людям молиться. Клирос, который не делает этого, совершает вражье дело. Он отвлекает и развлекает людей, а должен помогать сосредоточиться, хоть немножко подумать о себе, помолиться.

О косноязычных священниках

У кого-то есть талант преподнесения материала, у другого нет. Один способен говорить, у него все получается хорошо, другой не способен. Есть очень хорошие священники, которые совсем не умеют говорить.

Здесь очень много зависит от дарований, а потом и от знаний. Нельзя выйти на амвон и говорить что-нибудь просто так. Надо постоянно учиться. Избави Бог, если кто проповедников или учителей думает, что он уже научился. Древние римляне говорили:

«Docendo discimus» — обучая, мы учимся.

Поэтому священнику надо читать, может быть даже читать хорошие проповеди, чтобы видеть, как нужно говорить, и на них учиться.

О необходимости исповеди перед причастием

Мы причащаемся достаточно редко, не каждый день или неделю. За это время в нас накапливается столько мусора, что очень полезно и необходимо исповедоваться перед причастием.

Исповедь хоть немножко заставляет нас подумать о своей душе, помолиться Богу, попросить у Него прощения. Она заключается не в том, чтобы подойти к батюшке и зачитать ему огромный лист с грехами, как это делают некоторые умные, а в покаянии перед Богом. Священнику же нужно сказать только самое главное. Это помогает очистить душу.

Хотя сами по себе исповедь и причащение — два разных таинства, но обязательная исповедь перед причастием — это очень хорошая практика, которая пока еще сохраняется в русской церкви. На Западе, у католиков и протестантов, уже давным-давно нет. Помню, видел в соборе святого Петра в Риме стоят кабинки и никто туда почти не заходит, нет необходимости. Там тебя причащают, не спрашивая, исповедался ты или нет. Кто хочет – пожалуйста, а почему хочет – никто не спрашивает. У нас еще хоть немножко есть хотя бы этот внешний контроль, который помогает нам с благоговением и страхом Божьим подойти к причастию, а не просто подошел и проглотил.

Я считаю, что исповедь перед причастием очень полезна. Но других православных церквях уже подходят без исповеди. Это печально, тем самым мы разлагаем свою православную веру. Понимаю, если случилось причаститься в неделю два-три раза, тогда, наверное, можно один раз исповедаться. А когда причащаемся один раз в месяц или в несколько месяцев? Конечно, нужна исповедь. Мы сами себя накажем, если отступим от этого правила.

О правильном преподавании в воскресных школах

Когда учился я, нам ничего не говорили о духовной жизни. Рассказывали историю Церкви, каноническое право, догматику. А что такое духовная жизнь? Как правильно молиться? Об этом вообще никогда не было слова. А духовник? Никто не говорил. Ты должен иметь духовника и все. Кто он, чего он? Однако, преподобный Иоанн Лествичник пишет:

«Когда мы, в намерении и разуме смиренномудрия желаем покорить себя ради Господа, и без сомнения вверить спасение наше иному: то, еще прежде вступления нашего на сей путь, если мы имеем сколько-нибудь проницательности и рассуждения, должны рассматривать, испытывать и, так сказать, искусить сего кормчего, чтобы не попасть нам вместо кормчего на простого гребца, вместо врача на больного, вместо бесстрастного на человека, обладаемого страстьми, вместо пристани в пучину, и таким образом не найти готовой погибели».

Слышите, какие строки? Как осторожно.

Увы, в духовных школах на это очень мало обращено внимания. Я считаю, это главная ошибка. Именно потому до революции состояние духовного образования было ужасным. Об этом пишет в своей книге «На рубеже двух эпох» митрополит Вениамина (Федченков). Кончилось тем, что семинаристы были в первых рядах революционеров.

Поэтому и в воскресной школе надо учить правильной молитве. Это первое, необходимое условие. Знал ли вероучение разбойник? Нет. И первый в рай? Видите, какое соотношение между духовным состоянием человека и его знаниями. Все эти богословские знания являются только неким пособием, но для спасения они значения не имеют. Значение имеет духовная нищета. Нужно знать как правильно молиться, поститься, как относиться к духовнику –правильно, а не безумно, делая из него кумира. Знать, что такое подвиг, добрые дела. Знаете, сколько этих вопросов духовной жизни? Вот на что надо обратить самое главное внимание. А все прочее, вот внешнюю сторону, нужно проходить, но это уже вторично.

И в воскресной школе, и в семинарии, и в академии, и в аспирантуре должны учить тому, как правильно жить.

Все бесы знают богословие лучше всех профессоров в мире. И остаются бесами. И вот этой простой вещи часто мы, профессора духовных школ, не понимаем. Учим всякой мелочи: кто и когда родился, крестился, кто кого сверг, кто стал на его место, что такое филиокве. Чего только не проходим! А как молиться? Молись и все. Этого не понимаем.

Но чтобы обратить на это внимание, преподаватель должен сам изучить материал. Потому что избави Бог, если он, ничего не зная, не разбираясь, начнет преподавать! Куда же он заведет учащихся?

Простой пример. Можно ли молиться, представляя себе образы Христа, Богоматери или святых?

Видите, какая разница?

Поэтому преподаватель должен изучить творения святителя Игнатия (Брянчанинова) или игумена Никона (Воробьева), который переложил то, что говорил святой Игнатий, на язык нашего времени. Тогда он действительно сможет научить людей нужным вещам.

Осипов А.И.