Ошибки Запада в понимании библейских истин

В Евангелии можно наблюдать прямую антиномию. С одной стороны, Христос говорит: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18:36). Более того, апостолы призывают: «Не любите мира, ни того, что в мире» (1 Ин. 2:15). Христос наставляет: «Не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться» (Мф. 6:25) . Он объявляет, что если кто не отречется не только от всех этих благ, но и от своих родных, не может быть Его учеником. Какие сильные и решительные заявления!

Односторонний подход – причина антиномии

Иногда мы берем отдельные слова из Евангелия, чтобы построить на них целую систему мысли, забыв о том, что эти слова подчас выражают только одну из сторон вопроса. Что мы видим с другой стороны?

В Евангелии от Матфея сказано, что когда на Страшном суде придут перед Христом все народы, то одним Он скажет:

«Ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня» (Мф. 25:42).

Апостол Иоанн Богослов пишет еще сильнее:

«Станем любить не словом или языком, но делом и истиною» (1 Ин. 3:18).

Налицо прямо противоположные утверждения. С одной стороны — не любите мира и того, что в нем, а с другой стороны — Сам Христос кормит тысячи человек и защищает своих учеников, которые срывают колосья в субботу, тем самым нарушая Закон Моисеев.

Если подойти к этим отрывкам односторонне, то в Евангелии проглядывается антиномичность, и тогда жди беды. Сторонники каждого подхода будут защищать только свою сторону. В истории христианства они выразили себя в достаточно крайней степени.

Католицизм: традиция подвигов и заслуг

Что он называет Средневековьем? Он говорит совсем не о тех аскетах IV-V веков, когда подвиги святых действительно поражали своей силой и когда они достигали потрясающего обожения. Он подразумевает здесь ту крайность, в которую впало христианское сознание на Западе, где бичевали себя до крови. Эта крайность была хорошо выражена в именовании подвига Франциска Ассизского: «compassion» — сострадание. Считали, что, чем больше страданий они перенесут в этом бренном мире и чем более сильно накажут свою плоть, тем больше заслуг приобретут на небе.

Булгаков называет это «безземным небом» и, более того, «святым сатанизмом». Плотские страсти там, конечно, изживались, но по мере их изживания возгоралась гордыня, а это худшее из того, что может быть с любым христианином.

Протестантизм: традиция оправдания верой

Вторая крайность возникла после Реформации.

В католицизме, который породил протестантизм, весь подвижнический труд был обусловлен мыслью, что эти подвиги не только откроют человеку небо, но и дадут ему все благие дары. Таким образом, кажется, что этот труд был нацелен на благую цель.

Протестантизм отошел от этого, отвергнув всю идею заслуг, отказавшись от самой идеи подвига, заявив, что человек спасается только верой. Эти слова были взяты у апостола Павла:

«… человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа…» (Гал. 2:16).

Примитивное сознание Лютера не поняло, о чем писал апостол Павел. Во-первых, он говорил о внешнем исполнении Закона Моисеева. Обращали внимание, что Христос исцелял именно в субботу? За это против Него поднималось такое возмущение, что против Него устроили заговор, чтобы погубить. Вот какова была реальность: с одной стороны — скрупулезное исполнение Закона, с другой – жуткая страсть. Вот до какого ослепления, сатанизма можно дойти в этом внешнем делании, подвиге исполнении Закона.

Так вот, когда апостол Павел пишет, что человек спасется верою, а не делами, то, во-первых, это сказано в отношении иудеев: «не делами закона». Во-вторых, наши дела и аскетические подвиги сами по себе важны лишь постольку, поскольку приводят человека к состоянию смирения. Если этого нет, они превращают человека в святого сатану.

Протестантизм отказался от самой идеи заслуг, того, что дела, подвиги, молитвы, все, что мы подразумеваем под христианским деланием, может спасти человека. Что в результате получилось? Очень любопытное психологическое явление.

В Средневековье глубоко ошибались, надеясь на свои дела. После Реформации вообще отбросили дела, забыли о том, что «сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17, 21). Под «сим родом» подразумевается не просто тот бес, которого изгонял Христос, а страсти, которым подвержены все мы. Бесы страстей, как пишут отцы, «приседят этим страстям», то есть соединяются, как подобное с подобным. И чем более развиваются страсти в человеке, тем более бесы «приседят» ему. Правда, не так, как у бесноватых, когда злой дух мучает тело. Здесь уже имеет место гораздо худшая бесноватость – душевная, может быть даже духовная.

Протестантизм, отвергнув идею дел, впал в другую крайность, не менее тяжелую, когда вообще отвергнута вся христианская жизнь и христианский подвиг как таковой. Мы спасаемся только верой, а веру дает Бог.

Православие: халкидонский подход

Если обратиться к истории христологии, то концепцию «безземельного неба» можно уподобить монофизитству, которое характеризуется полным отрицанием какого-либо действия человеческого начала во Христе. Здесь человеческая природа вся подчинена Богу, она умалена до предела. В монофизитстве Божественная природа Христа полностью покорила и подчинила себе Его человеческую природу. Средневековье, о котором пишет Булгаков, этим и характеризуется, когда духовное начало полностью игнорирует вторую составную часть человека.

Реформационную же идею можно уподобить несторианству, в котором происходит резкое разделение духовного и телесного начала в человеке. Несторий и крайние несториане вообще говорили, что Бог Слово вселился в человека Иисуса. Они полностью разделяли человеческое и божественное начала во Христе.

Эти аналогии очень важны для нас. И то, и другое есть крайность. Православие смотрит на отношение человека к делу спасения халкидонски, говоря, что и то, и другое в человеке соединилось неизменно, неслитно, нераздельно, неразлучно. Обоим началам придается полнота. Христос — Богочеловек, а не Бог, который вселился в человека, и не человек, в котором присутствует Бог.

Христианство говорит, что, поскольку человек есть не только душа, но и тело, то забота о том, и о другом является законной, соответствующей воле Божией и природе человека. Здесь мы усматриваем отрицание православным христианством обоих крайностей и утверждение принципа, который очень для понимания социального служения христианина.

Оказывается, христианское служение человечеству должно учитывать обе стороны, но каким образом? Интересные слова мы находим в Евангелии, когда Христос, с одной стороны, говорит не искать, что есть, пить и во что одеться, а с другой стороны заканчивает словами:

«Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» (Мф. 6:33).

Кажется, ищите Царства Божьего — и точка. Но нет, Он говорит о телесной стороне человека «приложится», то есть как вторичное, временное по своей значимости, не как вечное и небесное.

В другом месте Христос говорит, что если кто отречется от родных и близких и возьмет крест, тому воздастся «мерою утрясенною», то есть больше, чем он думает и получает, когда заботится только о земном.

Христианство утверждает великий халкидонский принцип соединения заботы и о том, и о другом. Как и в любом деле, есть вещи первичные, вторичные и так далее. Так и здесь: ищите прежде Царства Божия – и это все приложится вам.

Характеристика западной цивилизации

Когда обвиняют наших подвижников, христианское аскетическое учение в том, что оно совершенно игнорирует тело, его потребности, общественные нужды, — это глубокое заблуждение. Мы прекрасно знаем: там, где будет первичное, там будет и вторичное. И наоборот, если мы все внимание уделим только телесным потребностям и забудем о главном, мы все теряем.

Второе начало, когда небо забывается и остается одна земля, породило всю современную цивилизацию.

Очень точно, это действительно так. Религия нужна лишь постольку, поскольку она несколько скрашивает обыденность этой жизни, дает какое-то успокоение. Но она нацелена не на то. Ведь самое опасное, это изменение цели. Что такое грех, помните? Флоренский очень хорошо дает этимологию этого слова: стрелять мимо цели, не попадать в цель, ошибиться в цели. Поэтому грех и есть беззаконие, то есть нарушение закона.

Напомню, насколько Бердяев прав. Рокфеллер, выступая в воскресной школе, говорил, что беспощадно обрезать все слабые ростки вокруг американской розы — это закон Божий. Хилл в известной книге «Думай и делай деньги» пишет:

«Вы никогда не станете богатым, если не доведете до кипения страсть к деньгам».

В XVI веке католики с изумлением заметили, что протестанты начали необычайно преуспевать в своей внешней земной деятельности, прежде всего это было ярко заметно у кальвинистов. Католики понимали по-иудейски: чем ты праведней, тем будешь богаче. А тут вдруг получилось наоборот: те, кто отвергли подвиги и посты, испытывают потрясающий прогресс.

Католики не поняли одной простой вещи, что протестанты, получив спасение по вере, всю энергию души направили на земную деятельность. И они действительно в XVI веке добились довольно больших успехов в хозяйственной жизни.

Наша эпоха характеризуется победой этого второго начала. Небо все более уходит в туман и исчезает.

Как точно все эти слова относятся к нашему времени! Сейчас мы уже видим, как человек вообще теряет свою ценность как таковую. Мы идем к тому, что будет уже не человек, а какой-нибудь киборг, нечто среднее между человеком и компьютером. Тем самым обещают человеку бессмертие. Само понимание личности исчезло как таковое. Человек приобретает характер не инструмента, а вещи, поэтому его жизнь не имеет никакой ценности.

Это страшная беда, которая присутствует в той неверной ориентации, потере цели, которая произошла постепенно в истории человечества и очень ярко обнаружила себя сначала в протестантизме, затем в откровенном атеизме и материализме.

Разумный человек совсем забывает, что его жизнь конечна, и он никуда от этого не денется, что бы ни делал.

Представьте себе такую картину. Идут люди на смертную казнь. И вдруг среди них один обворовывает соседа, другой убивает ради того, чтобы пройти более удобным путем, не по камням, Они ссорятся и дерутся перед эшафотом. Что можно о них сказать? Собрание сумасшедших. Но разве не это происходит в мире? Посмотрите, сколько убийств ради того, чтобы пойти потом в ресторан, поехать куда-то. Сколько обмана, лицемерия, лжи! А все идем куда? Приговорены к смерти.

И действительно, только тогда возможно благоустроение, правильная человеческая деятельность на земле, когда она строится на нравственных и духовных истинных началах человека. Когда рушатся все нравственные устои, о каком благе на земле можно говорить? Круши, бомби, убивай, потому что завтра все умрем! Только на нравственных, крепких евангельских началах в жизни, можно построить и на земле благую жизнь. Без них это невозможно.

Причины опасных современных тенденций

Любопытно высказывание американского историка культуры Уайта, который, отмечая различия между восточным и западным христианством, утверждал, что именно специфическое прочтение отдельных мест в Библии привело к возникновению на Западе технологической цивилизации, которая поражает своей эффективностью и приводит к смертельной опасности, к гибели самого творца этой технологии. Сейчас мы видим, что все кризисы сгущаются и идут к центру.

Эти библейские места, которые действительно определили развитие западной цивилизации, я хочу прокомментировать, чтобы показать вам различия в понимании этих мест между западным, католическо-протестантским, и православным подходами.

Первое место — из Нагорной проповеди:

«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут. Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут. Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше. <…> Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. <…> Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правда Его, и это все приложится вам» (Мф. 6:19-21, 24-25, 32-33).

Эти слова, понятые средневековым католицизмом как осуждение земных потребностей, привели к той крайности, о которой мы говорили как о «безземном небе». Православие обращает внимание на то, что тогда забыли последние слова «это все приложится вам». Здесь есть сочетание, равновесие, подлинная гармония между тем и другим. Да, не заботьтесь, но ищите прежде Царства Божия (истины, правды, нравственных начал, которые присущи человеку) и тогда это все приложится вам.

Апостол Павел пишет, что «благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей» (1 Тим. 4:8). Хотите, чтобы в этой жизни все было? Будьте благочестивы, то есть верно, истинно отнеситесь к христианским началам в жизни.

Для после-реформационного сознания искушением стало другое библейское место. Первое чете было сказано:

«… наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте…» (Быт. 1:28).

Эти слова были истолкованы как вседозволенность в отношении природы. Вместо того, чтобы понять «делай и храни, возделывай и охраняй», . их поняли как полную подчиненность человеку мира животных, самой природы. И человек стал на путь тиранического господства над всем этим. Земля и все, что на ней, стало для него бездушным объектом. Сами животные даже рассматривались как совокупность каких-то инстинктов, а не как живое существо. Сейчас, правда, уже в другую крайность впали, когда животное ценится больше человека.

Такое потребительское отношение привело к уродованию нашей планеты, насилию над ней. Происходит постоянное исчезновение видов растений и животных, которые восстановить невозможно. Все уничтожается, превращается в мертвую материю.

Не знаю, что он имел в данном случае, только ли, что люди озвереют? Но здесь напрашивается и другая мысль: возревнуют значит поклонятся зверю, антихристу.

Осипов А.И.